Winter Is Coming
Бог позовёт тебя полушёпотной колыбельной,
прижмёт и спросит:
"Куда ты, дочь, подевала краски, что я дарил?"
Каждый рождённый между субботой и понедельником -
солнценосен.
Его щекочет по венам красный густой акрил.
Его выводит после дождя на сырой проспект
золотая осень
и, горожанам своим показывая, кричит:
"Живи, мой город подъездных драк, рукотворных рек!
Ничего не бойся!
Пока тут есть ещё теплоглазые, можно жить."
Каждый рождённый между субботой и понедельником -
солнценосен.
Но понедельник ему ломает ребро о щит.
За ним и вторник, и трое далее
чёрно-белым пятиполосьем.
Как в старой песенке: everybody so full of shit.
Бог позовёт тебя полушёпотной колыбельной,
прижмёт и спросит:
"Куда ты, дочь, подевала краски, что я дарил?"
А ты ответишь: "Я рисовала тебе шедевры,
пока не бросил
меня к собакам, которых сам же
и сотворил."
прижмёт и спросит:
"Куда ты, дочь, подевала краски, что я дарил?"
Каждый рождённый между субботой и понедельником -
солнценосен.
Его щекочет по венам красный густой акрил.
Его выводит после дождя на сырой проспект
золотая осень
и, горожанам своим показывая, кричит:
"Живи, мой город подъездных драк, рукотворных рек!
Ничего не бойся!
Пока тут есть ещё теплоглазые, можно жить."
Каждый рождённый между субботой и понедельником -
солнценосен.
Но понедельник ему ломает ребро о щит.
За ним и вторник, и трое далее
чёрно-белым пятиполосьем.
Как в старой песенке: everybody so full of shit.
Бог позовёт тебя полушёпотной колыбельной,
прижмёт и спросит:
"Куда ты, дочь, подевала краски, что я дарил?"
А ты ответишь: "Я рисовала тебе шедевры,
пока не бросил
меня к собакам, которых сам же
и сотворил."