он громко кричит мне о том, что не верит в Бога.
стучит по столу: "я всеми фибрами атеист!
мои убеждения, пожалуйста, ты не трогай.
да, мудак я и скандалист".
он говорит, что не носит креста на шее,
а крест - на спине, и справляется с ним он сам.
"если бы ваш Отец к вам хоть чуточку был добрее,
Он бы с этой планеты к себе не забрал Христа.
и поверь, не я здесь один не верю
в то, что всех нас когда-то ждет смертный суд.
нарушителям заповедей в рай закроются двери
в качестве наказания за клевету и блуд.
а вот такие верующие после лежат в дурдомах,
молятся стенам, распространяя бред.
и у них бессоницы, а после слепая кома..
все, что дает вам вера приносит вред."
он в красках все объяснил религиозному идиоту,
с сигаретой откинувшись в кресле, ждет мой ответ.
_____________________________________________
"почему, скажи, в сломанном самолете,
стремглав летящем к земле, атеистов нет?

---

Настоящее счастье гнездится в простом:
В том, как он каждый вечер приходит с работы,
Как она наполняет уютом их дом,
И как вместе они каждый вечер субботы.

Как она беспокоится, ел ли в обед,
Как ему интересно, о чем она пишет,
Как она разрешает не выключить свет,
И как он соглашается сделать потише.

Как они строят планы на день и на год,
Как они иногда не мешают друг другу,
Как все в общем и целом неспешно идет
По однажды легко заведенному кругу.

Что же в этом чудесного? Это же быт!
Здесь кастрюли гремят и скрипят половицы.
Да, но именно здесь и возможно – любить
И друг друга читать – до последней страницы.

---

у него без неё остывает эспрессо-маккьято
где-то в центре москвы, в опустевшем под вечер кафе.
так случается пятую осень. и есть вероятность,
через год он поставит ещё один прочерк
в графе...

у неё без него поутру леденеют ладони.
листья падают вниз, оставляя круги на воде.
возвращаясь домой, она едет в последнем вагоне.
так случается пятую осень
и есть ли предел?

всё течёт как всегда -
без эмоций, интриг и загадок.
в ночь с субботы на зиму опять переводят часы...

у него без неё череда аварийных посадок.
у неё без него и посадочной нет
полосы.

---

У кого то в душе космос,
Миллионы мерцающих звезд,
И вселенная словно пропасть,
Словно пропасть бездонных грез,
У кого то в душе птицы,
Что порхают, взлетают ввысь,
Что живут лишь полетом и риском,
Что внимают лишь песни крыш,
У кого то в душе море,
Глубина необузданных волн,
Тишина и шепот прибоя,
Море пены, воды и снов,
У кого то в душе лишь ветер,
Сотни тысяч не сказанных фраз,
И случайные мысли и встречи,
Что огонь разжигает в сердцах...

---

видимо я не из тех,которых нежно целуют в лоб,
что есть силы сжимают руками,
от которых мурашки по коже и при взгляде бросает в озноб.
я наверно из тех,которых всегда убивают словами.

видимо я не из тех,от которых страстно пьянеют
будто по венам струится электрозаряд,
от которых так часто люди любовью болеют.
я наверно из тех,что от боли сами скулят.

видимо я не из тех,что так резко врезаются в память,
за которыми по всему свету в отчаянье бродят.
от которых душа в минус сорок может растаять,
я наверно из тех,которых хочется оставить.

---

на моих висках взорвалась вдрызг хиросима.
ты сегодня вроде бы даже online.
дорогой, ответь, где тебя ночью носило?
у кого, с кем? молчишь? доброй ночи? fine.

я боюсь твоей шеи в чужих пунцовых засосах,
я боюсь твоих строчек в жж вовсе не обо мне.
не налазят наши сношения на мои осты
блок не прав, истина не в вине. не в вине.

истина не в девчонках в твоей постели,
истина не в угаре среди бл*дин.
песни, которые мы друг для друга пели,
точно так же споешь и другим, вовсе не один.

это, наверно, треш, рок-н-ролл и сахар,
в чай без того подслащенный до диабета.
знаешь, я в этих делах желторотый салага,
девочка-«мы будем счастливы» сплином-«приветом».

я научусь, конечно, любви-на-вечер,
верность – такое пошлое ретро, скука.
только твой город обрушится на мои плечи.
только я не добегу до второго круга…

---

береги его, Господи, я не смогу сама,
мне на это не хватит ни мужества, ни ума,
лишь любовь моя дальняя – ладанка на груди...
береги его, ангелов горних не отводи.

и когда одиночество станет невмоготу,
отодвинь пустоту, как базальтовую плиту,
подскажи ему, Господи, женщину, строчку, свет –
пусть они будут рядом, я не ревную, нет.

если прошлое гонится – свора голодных псов,
дай укрыться ему, понадёжней задвинь засов,
если пропасть безвестная ждёт его на пути,
он, конечно, шагнёт, только ты его подхвати.

я отдам ему голос и сердце, ещё – крыло,
мне – спасибо тебе – в этой жизни и так везло
...но шепни мне, шепни, если это произошло:
он летает во сне, и в небе ему светло.

(с) Светлана Холодова

---

нет, тебе не приснилось, он создан таким пустым..
идеальным и чётким, так, что экран зернится..
а, казалось, что ты не сможешь в него влюбиться..
когда просто смотрела, как он выпускает дым..
называя, и называя его родным..

нет, тебе не приснилось, он, правда, идёт ко дну..
зачерпнув ртом песок, намочив рукава рубашки..
выпив залпом какую-то горькую смесь из фляжки..
отправляясь на толком неизмеримую глубину ..
оставляя, и оставляя тебя одну..

---

говори со мной, когда в окна стучит туман,
когда я обесточен, выжат и в стельку пьян,
как, отверженный морем, потеряный капитан,
обреченный ходить по суше, гасить огни,

устремивших свой взгляд на созвездия, маяков.
представляешь, я месяц четвертый не вижу снов,
лишь брожу блеклой тенью по нервам чужих дворов,
вспоминая о волнах, бушующих там, вдали.

говори со мной, слышишь, пожалуйста, говори.

говори со мной, когда входит весна в дома,
когда рядом на край постели садится тьма.
да, я знаю, что завтра утром сойду с ума,
убегая от ветра в объятья хмельной зари,

только вряд ли она меня примет, ну ладно, пусть.
я боюсь оставаться один в этой тьме, боюсь
и уже совершенно не в силах нащупать пульс;
я уже совершенно не в силах молчать, пойми.

говори со мной, слышишь, пожалуйста, говори.

говори со мной неуверенно, неспеша,
говори со мной, когда я не могу дышать,
когда мне остается до края последний шаг
и уже не спасают таблетки, весна, врачи.

а когда маяки станут выше, чем небосвод,
то за мною вернутся, чтоб снова забрать на борт,
но, прошу, пока я насовсем не покину порт

говори со мной, слышишь, пожалуйста, не молчи.

---

он ей скажет: "я так устал", и снимет пальто и повесит его на стул,
она будет смотреть с интересом - каким он стал,
вот вернулся - не весел, не брит, сутул.

он ей скажет: "прости меня дурака", и протянет руки в попытке её обнять,
она увернется, скользнет по плечу рука.
раз отказался - вот и нечего обнимать.

он посмотрит: "вот значит как", и с тихим вздохом пойдет на кухню - чего-то ждать,
она закурит в густой предрассветный мрак.
выйдет тихо за дверь,
оставляя его умирать.

в одиночестве он сварит им кофе, и выпьет один две чашки,
ну а может вернется?
может даст - тот последний шанс?

она с грустью подумает - "большой мальчик, а верит в сказки,
глупые сказки, про каких-то простивших нас".

---

в ней было что-то от ангела
и от шалавы
с нее хотелось писать иконы
а потом бросать их в канавы

в ней было что-то от матери
и от отца
хотя я не знал обоих
и ее я тоже не знал до конца

в ней было что-то
что я не мог разгадать
какая-то нелепая тайна
была она блядь или тереза мать
жила во франкфурте
или вообще не на берегах майна

в ней было все
что я хотел
а может быть даже и больше
она – наркотик
сочетание тысячи тел
она делает ночь длиннее
а жизнь дольше

Максим Волохань

---

нам с тобой не устать, не состариться
нас убъёт напряжения кольт
если лампочка перегорает,
абсолютно не важно, сколько в ней было вольт.

(с) Триша Мэдс

---

есть такие девочки, что красят губы для поцелуев, обнимают плюшевых медвежат, а есть такие, что вместо тела – осиный улей, и как ударишь – словишь в сто крат откат. есть такие девочки, что в 20 имеют семьи, мужей с квартирой, детишек в детском саду, а есть с углекислым газом в забитых нервах, пишущие всякую ерунду.есть такие девочки-ангелочки, как таблетки от изжоги и резкого спазма, а есть рисующие кровью на белых строчках, задыхающиеся, как от оргазма.

этим, первым, в общем, неплохо жить – удачный способ расстаться с болью, вторые сами тянут к себе ножи, не мирясь с привычной и тихой ролью. те, вторые – в пьяном ревут поту, выжигая руки, смеясь и каясь, им бросают ласку, как в пустоту, и зовут, пожизненно восхищаясь.

есть такие девочки, что молчат, приложи к ладошкам, качай и балуй, в голове других постоянный чат из шизофренических аномалий.есть такие девочки – не срослось, повзрослели, стали совсем чужими, есть такие девочки – вынь и брось, выживай, как выжили остальные.

этим, первым, хочется дать совет и держать за кисти до крышки гроба.
те, вторые, - шваль, поэтический контингент

достающийся только
богу.

© Мирра Залевская

---

ты ждала меня — было время. ухожу, оправданий нет.
никогда не ходи за теми, кто принес море слез и бед,
улыбайся и верь мне: будет в твоём доме опять весна,
так бывает, не могут люди вдруг сойтись и прожить до ста...

обнимай и пиши стихами, мне до старости их не знать,
не ходить за тобой со словами, что когда-то вернусь опять,
я рисую твои портреты, ты прекрасна, упреков нет.
умоляю, ответь мне, где ты, это длится с десяток лет,

я хожу за тобой по кругу, я кричу, и не слышно слов,
я, пожалуй, останусь другом — видно, мужем ещё не готов,
пусть тебя обнимает ветер: слышу запах твоих волос,
продолжением станут дети — помолись, чтобы это сбылось,

проводи меня до рассвета и к прощанью зажги свечу,
поклянись, что исполнишь: это - что я больше всего хочу,
обещай не скучать за "нами", эта пьеса — ещё не финал.
и почаще пиши стихами.. я б до старости их читал.

© Мария Островская

---

я читаю тебя по строкам.
отголосками всех имен.
и во мне тихо шепчет тревога
«он в тебя ничерта не влюблен».

(с)Алина Григорьева

---

- послушай же, глупая, слушай же, я не вру,
сейчас поору, но потом отойду к утру,
ведь дело во мне, ну а ты заклинатель бурь,
вот какая дурь.

- но сил моих нет, я устала, пойми, поверь,
я лучше уйду, чем увижу закрытой дверь,
в которую можно звонить, но не заглянуть.
вот какая муть.

- так я говорю тебе, я скучал, я жалел, я сох,
мне выдох тогда давался трудней, чем вдох,
и воздух внутри отчаянно жал, давил
без твоей любви.

- послушай же ты меня, слушай же, я не вру,
я слёзы лила, а ты всё забыл к утру,
ты можешь кричать, я считаю до десяти.

- прости.

---

как тебе сейчас с твоим, любящим?...
говорят, что ничего сложного...
говорят, что он живёт будущим
и не пилит за твоё прошлое...

говорят, что всё у вас вычурно -
танцы-шманцы... брюлики... полочки...
говорят, что ты смогла вычеркнуть
тех, кто стал из-за тебя сволочью...

говорят, счастливой с ним кажешься,
все напасти - по воде вилами,
что у вас всё как в кино сказочно -
танцы-шманцы, «я уже… милая»...

что вы любите, и всё радужно,
он тебя, а ты его - с бешенством,
а когда он крепко спит рядышком -
... ты готова, как и я, – вешаться…

---

и когда ты научишься отпускать,
не хватать за рукав, не искать причину..
/норовя на мгновение задержать,
ты рискуешь навек приковать мужчину./

и когда ты научишься отпускать,
не ко всем чертям отправлять, а с Богом,
ты почувствуешь легкую благодать
от того, что ненужное - за порогом.

и когда ты научишься отпускать
тех, кто хочет уйти, но уйти не может,
ты поймешь, что свобода тебе под стать
и нигде не болит, и ничто не гложет.

и когда ты научишься отпускать
насовсем, навсегда. безвозвратно то есть..
это самое страшное - жить и знать:
он - с тобой, но мечтает в чужую повесть..

© Златенция Золотова

---

отмоли меня, обмани меня, приходи,
будь простым именным жетоном мне на груди,
серым небом над головой, и атлантом, и
тишиной у меня снаружи
темнотой у меня внутри.

понимаешь, ты до сих пор мне и меч, и щит.
ты умеешь смеяться так, что броня трещит.
и приходится закрываться, считать до ста,
ибо каждое слово жжется, как кислота.

и пускай нам с тобой вышел срок еще год назад,
я сказал далеко не все, что хотел сказать.
столько лет прошло, а все так же в твоих глазах
пост-военная хроника,
черные
небеса.

(с) Сидхётт

---

в 21 начинаешь ценить покой.
тихое утро, деревце над рекой.
сердце трепещет - выпьешь валокордин.
маг одиночества и повелитель льдин.

больше не страшно, когда ты совсем один.

и, превращаясь в сторонника середин,
ценишь все то, что течет без всплеска -
тихо, пускай и неинтересно.

мирный жилец пустых аккуратных комнат.
лишь бы только уснуть, ничего не вспомнив.

(с) Фима Ананасова